В футбольных кругах Молдовы нередко можно услышать споры о том, кто на самом деле является первым победителем Кубка Молдовы. Общепринято считать, что это комратский «Буджак», который 16 мая 1992-го года забил пять безответных мячей в ворота «Тилигула».
Но в Кишиневе не очень любят подобную постановку вопроса в силу политических нюансов — нехорошо как-то, что первый Кубок Молдовы выиграла команда из Гагаузии, которая на тот момент находилась в очень серьезном политическом «клинче» с Кишиневом. Поэтому нередко первым победителем Кубка Молдовы пытаются представить команду «Молдова» из села Новые Борошены Рышканского района.
Ничем не примечательный коллектив резко усилился в конце 80-х годов прошлого столетия после того, как патронат над ней решил взять один из местных бизнесменов, первым прочувствовавший перемены времен перестройки и занявшийся коммерцией — некий Чиприан Сержанту. Он организовал в Новых Боросянах компанию по производству кормов и заработал хорошие деньги на ней, после чего решил спонсировать футбольный клуб, назвав его в честь своей компании — «Молдова».
И вскоре «Молдова» заиграла — по крайней мере, на республиканском уровне. В 1991 году команда дошла до финала Кубка Молдовы — тогда это был внутренний турнир, который на фоне Кубка СССР, конечно же, не имел такого престижа, как сейчас. Достаточно посмотреть на список команд, выигрывавших его в 80е годы — ни одна из них не существует ныне, да и вряд ли названия что-то скажут современным любителям футбола. «Луч» из Сорок (1984-й год), «Текстильщик» из Тирасполя (1985), «Строитель» из Фалешт (1986 и 1987), «Тигина» и «Тигина-2» в 1988-1989, «Молдавгидромаш» в 1990 — где вы сейчас, ребята?
А в 1991-м настал черед и «Молдовы» — клуба, который тоже почил в бозе еще в 1994-м году. Кубок Молдовы в 1991 проводился под эгидой созданной в апреле 1990-го года Молдавской Федерации Футбола, но она еще не была отдельной, самостоятельной структурой, а действовала в рамках союзной Федерации футбола, и вышла из нее лишь в самом конце 1991 года, в декабре, уже после официального распада СССР.
Между тем политические преобразования в Молдове происходили куда динамичнее, и так получилось, что за четыре дня до финала Кубка Молдовы страна объявила о своей независимости — это случилось 27 августа 1991 года, а 31-го в столице праздновали еще один праздник, введенный двумя годами ранее — «Лимба Ноастрэ».
И в этот же день на Республиканский стадион на колоритном советском автобусе подъехали футболисты «Молдовы» — принять участие в финале Кубка Молдовы, против «Конструкторул». Вместе с ними подрулили еще несколько автобусов с болельщиками из Рышканского района — автобусы для них выделил все тот же меценат Сержанту.
Кишинев с утра гулял, празднуя день языка, а вот вечером люди переключились на футбол, и финал Кубка получился боевым — «Молдова» забила два мяча и забрала Кубок себе, ну а «Конструкторул» пришлось подождать свои успехи несколько лет.
Так и возник спор, который однозначно уже никогда не будет решен — финал Кубка состоялся уже в период независимости, утверждают сторонники идеи, что именно рышканская команда является первым победителем Кубка, в то время как официальная версия все же сводится к тому, что первым победителем Кубка Молдовы является команда, которая выиграла первое соревнование, организованное под эгидой FMF, то есть Кубок 1992-го года.
Дополнительный аргумент в пользу «Буджака» — отсутствие собственного чемпионата 1991-го года в Молдове, FMF не имела полномочий организовать его, в то время как в странах Прибалтики и Грузии в 1991-м уже проводили свои чемпионаты, и отсчет своей футбольной независимости ведут именно с 1991-го года.
Что до «Молдовы», то команда погремела еще несколько лет, в частности, во втором чемпионате Молдовы, в 1992\1993, она взяла бронзу, по иронии судьбы, в напряженной борьбе с «Буджаком», оставшимся четвертым. Ну а в 1994 году меценат Сержанту покинул родное село и отправился в Рышканы, строить свой завод. Ему стало не до футбола, и команда, оставшись без финансирования, почила в бозе.
В мире:
1997 — в Париже разбилась принцесса Диана Уэльская, гибель которой окружена множеством странностей и совпадений, наводящих на мысли о неслучайности произошедшей трагедии. Но сперва факты.
К тому моменту Диана развелась с принцем Чарльзом Уэльским, брак с которым продлился пятнадцать лет. В королевской семье к Диане всегда относились прохладно — это тоже факт.
После развода у нее, еще молодой 35-летней женщины, завязались другие отношения — с кинопродюсером Доди Аль-Файедом, сыном египетского миллиардера Мохамеда Аль-Файета. Именно с ним находилась она в машине в той роковой поездке, а также вместе с водителем и телохранителем.
Дальше о фактах говорить затруднительно — расследование выявило, что авария произошла у тринадцатого столба в туннеле, но так и не было установлено, способствовала ли этому другая машина или нет. Вина была возложена на водителя Анри Поля, который сел за руль в состоянии алкогольного опьянения (но насколько оно было сильным, не сообщалось).
Изначально в медийном освещении трагедии большой, даже слишком большой акцент делался на действиях так называемых папарацци — они, дескать, преследовали Mercedes, нервируя его водителя. Но автомобили этих самых папарацци почему-то не были идентифицированы (за одним странным исключением, но о нем чуть ниже), хотя камеры наружного наблюдения в Париже существовали уже тогда.
Зато чуть позже, уже под конец расследования, появились сведения о некоем белом Fiat Uno, который мог подрезать и даже задеть Mercedes. За рулем итальянской малолитражки (трудно поверить, что она могла разогнаться до 190 км\час, скорости, на которой, по данным следствия, мчался перед аварией Mercedes с принцессой Дианой) находился, якобы, французский фотограф Джеймс Андансон, который также пытался фотографировать Диану чуть раньше, у отеля, из которого она вышла перед тем, как сесть в Mercedes и умчаться в последнюю в жизни поездку.
Но потом оказалось, что у него алиби, а на машине не нашлось следов столкновения. Вскоре после досмотра машины Андансон продал ее, а через год его нашли мертвым при невыясненных обстоятельствах.
В общем, события вокруг аварии оставили немало вопросов, ответы на которые не прояснились и поныне, а Мохаммед Аль-Файед, отец погибшего Доди, до сих пор считает произошедшее делом рук британской разведки. Долгие годы он пытался это доказать, но сделать это так и не сумел, будучи лишенным доступа к самым массовым и влиятельным мировым медийным площадкам.
Подписывайся на телеграм-канал — https://t.me/almanah_md